Александр Долинин: Я не ожидал, что придёт так много народу, и не ожидал, что эта книга будет такой толстой, приятно её держать в руках. На самом деле в первый раз фамилию Набокова я услышал в городе Будапеште в 1967 году. Тогда советских студентов отправляли по так называемому межвалютному обмену в братские страны социализма. И меня угораздило попасть в такую группу, ехавшую в Венгрию. Мы подружились с венгерскими ребятами, и один из них сказал мне, что он читал роман Набокова «Лолита» и у него даже есть экземпляр. Я сделал вид, что прекрасно знаю, что это такое, хотя на самом деле в первый раз о «Лолите» слышал. Тот парень дал мне роман на пару дней, я в общежитии пытался его читать. Но мне было 20 лет, английский язык я знал плохо, поэтому едва разобрал не больше четверти текста. Но более-менее понял, о чём речь, и, когда вернулся в Ленинград, стал расспрашивать своих более просвещённых друзей, что они знают об этом романе. Мне сказали, что я — невежда. Что это и есть «тот самый» Набоков. Только тогда до меня дошло, что автор американской «Лолиты» и эмигрантский писатель Набоков, о котором я много слышал, это один и тот же человек. Потом, не помню год, мы с друзьями в Юрмале читали номера журнала «Современные записки», где были и «Приглашение на казнь», и «Дар» без четвёртой главы. Собственно, с этого начинается история комментария к «Дару». Ровно 30 лет назад мы с Романом Тименчиком подготовили первое в СССР комментированное «Избранное» Набокова. Оно вышло в замечательном издательстве «Книга» в серии «Литературное наследие». Конечно, комментарий ещё был слабый, знали о Набокове мы не так много. Роман знал тогда больше, чем я. Но книга получилась неплохая. Несмотря на все погрешности, мы её вспоминаем с симпатией.
亚历山大·多利宁： 我没想到会有这么多人来，也没想到这本书会这么厚，拿在手里很舒服。实际上，我第一次听到纳博科夫这个姓是在 1967 年的布达佩斯。当时，苏联学生被送往所谓的跨货币交流的社会主义兄弟国家。我很巧合地被分到了一组去匈牙利的学生。我们和匈牙利的朋友们成了好朋友，其中一个告诉我，他读过纳博科夫的小说《洛丽塔》，甚至还有一本。 我假装很清楚这是什么，尽管实际上我第一次听说《洛丽塔》。那个家伙把小说借给我几天，我在宿舍里试着读它。但那时我 20 岁，英语水平很差，所以几乎只看懂了四分之一的内容。不过我大致明白了内容，当我回到列宁格勒时，开始询问我那些更有见识的朋友们，他们对这部小说知道些什么。他们告诉我，我是个无知者。那就是“那个”纳博科夫。直到那时我才明白，写美国《洛丽塔》的作者和我听说过的移民作家纳博科夫是同一个人。 后来，我不记得是哪一年，我们在尤尔马拉和朋友们一起阅读《现代笔记》杂志的期号，其中有《死刑的邀请》和没有第四章的《礼物》。实际上，这就是《礼物》注释故事的开始。整整 30 年前，我和罗曼·季门奇克准备了苏联首部注释版的纳博科夫《选集》。它在优秀的出版社“书籍”出版，属于“文学遗产”系列。当然，注释当时还很薄弱，我们对纳博科夫的了解并不多。罗曼当时比我知道得多。但这本书的确不错。尽管有各种缺陷，我们仍然怀着好感回忆起它。

Роман Тименчик: По крайней мере, без стыда.
罗曼·季门奇克： 至少，没有羞愧。

Долинин: И с этого пошла моя работа над Набоковым. Мой приятель Серёжа Белов, который работал в издательстве «Радуга», где задумали выпустить сборник Набокова на двух языках, про который мало кто знает (там был «Пнин» по-английски, «Дар» по-русски и ещё несколько рассказов и стихотворений), заказал мне комментарии к нему, и вот тогда я начал комментировать «Дар».
多利宁： 从此我开始了对纳博科夫的研究。我的朋友谢尔盖·别洛夫，他在“彩虹”出版社工作，那里计划出版一本纳博科夫的双语文集，几乎没有人知道（其中有英文的《平宁》，俄文的《赠予》，还有几篇故事和诗），他让我为此写评论，于是我开始评论《赠予》。

Тименчик: Набоковский текст в каждой своей фразе устроен так, чтобы быть потом, а то и тут же перечитанным. Об этом обязательном моментальном вторичном чтении журнальной книжки писал один из первых рецензентов Кирилл Елита-Вильчковский, ещё на первых главах романа, «о вторичном чтении, вырисовывающем тончайшую технику построения».
Тименчик: 纳博科夫的文本在每一句话中都被构建成可以随时被重新阅读，甚至是立即被重新阅读的样子。关于这一必然的瞬时二次阅读，早期的评论家基里尔·耶利塔-维尔奇科夫斯基在小说的前几章中写道，“关于二次阅读，勾勒出精细的构建技巧”。

Но при этом книга Набокова менялась на протяжении 80 лет, как она будет делать это и впредь, что означает, что, как и всякий научный комментарий, циклопический труд Долинина должен называться «Комментарий-2018», ибо индивидуальное и коллективное перечитывание в каждом из последующих годов неизбежно вызовет в тексте новые смыслы, которые в другие годы мы бы склонны были назвать фантомными. Беда и достоинство всякого комментария — я напомню очевидную вещь — в том, что он рассчитан не на века, а на сегодняшний уровень понимания и непонимания, на толкование сегодняшнего читателя. Но если оставить в стороне трудно предсказуемого будущего читателя и его вопросы к тексту, то комментатору надо держать в уме известное разнообразие типов читателей сегодняшних. И каждый раз решать для себя вопрос об уместности комментаторского вторжения.
但与此同时，纳博科夫的书在 80 年间不断变化，未来也将继续如此，这意味着，像所有科学评论一样，杜林宁的庞大著作必须被称为“评论-2018”，因为在每个后续年份的个体和集体重读必然会在文本中引发新的意义，而这些意义在其他年份我们可能会称之为幻影。任何评论的困境和优点——我想提醒大家这一显而易见的事实——在于它并不是为几个世纪而设计的，而是针对当今的理解和误解水平，针对今天读者的解读。但如果撇开未来读者及其对文本的问题，评论者必须牢记当今读者类型的已知多样性。每次都要为自己解决评论干预的适当性问题。

Например, Долинин оговаривает: «…Я оставил без пояснений те загадки, для решения которых не требуются специальные сведения, чтобы не лишать читателя удовольствия самому догадаться, что такое «объявленьице — о расплыве синеватой собаки» или «лист газеты с вырезанным в Европу окном».
例如，杜林宁提到：“……我没有解释那些谜题，因为解决它们不需要特殊知识，以免剥夺读者自己猜测‘蓝色狗的模糊公告’或‘带有通往欧洲窗户的报纸’的乐趣。”

Я, быть может, и согласился бы с полемическим отказом от растолковывания тропа «объявленьице об расплыве синеватой собаки», надеясь, что читатель в активном читательском возрасте, скажем родившийся в последние десятилетия прошлого века, ещё встречал на деревьях воззвания о пропавших собаках, исполненные чернилами или гелиевыми ручками и попавшие под мелкий дождик, и разделил бы деликатность комментатора, не желающего урезать долю читательского удовольствия от вспышки понимания. Но я точно не уверен в демократичности решения об отказе прояснить комбинированный троп про газетную полосу с прорезанным окном. Ибо автор комментария должен читать своё произведение — как и всякий автор — глазами разных типов читателей, как читал свой текст герой «Дара»: «Поочерёдно представляя себе, как его стихотворение будут читать, может быть, сейчас читают, все те, чьё мнение было ему важно…» И комментатору, кажется, стоит проверочно читать за других — в данном случае за таких молодых читателей, которым не довелось листать комплект русской эмигрантской газеты, где в одном номере на первой странице кто-то вырезал «важную новость из совдепии», открыв в зияющем прямоугольничке кусочек статьи про дела европейские на третьей странице, этакое «окно в Европу» в редакционном комплекте газеты на столе у редактора.
我或许会同意放弃对“蓝色狗的模糊声明”这一修辞的解释，希望读者在活跃的阅读年龄，譬如出生于上世纪最后几十年的人，仍然能在树上看到用墨水或圆珠笔写的失踪狗的启示，并且在细雨中被淋湿，能够理解评论者的细腻，不愿削减读者从理解闪现中获得的乐趣。但我对拒绝阐明关于报纸版面和切口的组合修辞的民主性决策并不确定。 因为评论的作者应该像所有作者一样，从不同类型读者的角度来阅读自己的作品，就像《达拉》中的主人公所做的那样：“轮流想象着，或许现在正在阅读他的诗歌的所有那些对他意见重要的人……”而评论者似乎也应该为他人进行检查性阅读——在这种情况下，是为那些没有机会翻阅过俄国移民报纸的年轻读者们阅读，其中在某一期的头版上，有人剪下了“来自苏维埃的重大新闻”，在一个空洞的矩形框中打开了第三页关于欧洲事务的一小段文章，这就像是编辑桌上报纸的“通往欧洲的窗口”。

В вопросе «Что нужно объяснять?», притом что, как известно, филология — сиречь комментарий — есть служба понимания, а комментатор есть слуга, прислуга, прислуга за всё, сам комментарий есть паратекст. Иногда, как в этом счастливом случае, довольно объёмный. И тогда видно, что это особый прозаический жанр, со своими нарративными порывами, с композиционными обязательствами, которые главенствуют над простыми задачами пояснения к тёмным местам. И следование законам этого жанра будет не своеволием, не самолюбованием, не гарцеванием на эрудиции, не тем, что в «Даре» говорится об одном критике: «бойко творя из-под автора». А подчинением законам гармонично сложенного, саморазвивающегося и до известной степени самодовлеющего паратекста.
在“需要解释什么？”这个问题上，众所周知，语言学——即评论——是一种理解的服务，而评论者是仆人，是一切的仆人，评论本身是副文本。有时，如在这个幸运的案例中，评论相当庞大。这样就可以看出，这是一种特殊的散文体裁，具有自己的叙事冲动和构成义务，这些义务主导着对晦涩之处的简单解释任务。遵循这一体裁的法则并不是任性、不是自恋、不是在博学上炫耀，也不是在《礼物》中提到的某位评论家所说的：“活泼地从作者那里创作。”而是服从于和谐构成、自我发展的、在一定程度上自我支配的副文本的法则。

Конечно, характер паратекста зависит от природы комментируемого текста. И вопрос о приличествующей пропорции в пределе имеет один из частых комментаторских страхов — не являются ли блистающие и прославленные своей простотой, «голизной», как говорил Толстой про прозу Пушкина, шедевры нарратологической экономности, не являются ли они нераспознанной сложностью? Не интертекстуальные ли они многоочитые монстры?
当然，旁文本的特性取决于被评论文本的性质。而关于适当比例的问题在某种程度上反映了评论者常有的恐惧——那些因其简单而闪耀和被赞美的杰作，正如托尔斯泰所说的普希金的散文，是否是叙事经济学的杰作，是否隐藏着未被识别的复杂性？它们是否是互文性的多读怪物？

Нет, я полагаю, единого принципа для отбора побочных иллюстрирующих эксплицирующих сведений. И от повествовательной стратегии обслуживаемого текста зависит, к чему должен склоняться комментарий: к введению дополнительной информации или, наоборот, к ограничительным дефинициям, упреждающим появление фантомных смыслов, как писали в старинных примечаниях: «Не путать с тем-то», «Не думать о том-то». Ибо неуправляемость продуцируемых читателем смыслов столь трудно победима. Один пример. Рассказчик «Дара» повествует: расстояние от старого до нового жилья было примерно такое, как где-нибудь в России от Пушкинской до улицы Гоголя. Комментатор: в России — значит, в Петербурге, а значит, примерно 2½ км. Комментатор прожил свою счастливую жизнь в Ленинграде, он земляк автора. Но вот читатель, который вырос в другом городе дореволюционной России, например в Риге — губернском городе Лифляндской губернии. Там улицы Пушкина и Гоголя в начале XX века были более-менее рядом (ещё рядом была Тургеневская). То есть обычный принцип называния в микрорайоне именами из одного семантического куста. Так происходило во многих русских губернских городах. И значит, берлинские адреса разнесены не как от метро «Площадь Восстания» до метро «Адмиралтейская», а значит, переход от пушкинского начала к гоголевскому, от пушкинских тем к гоголевским, как видят это многие толкователи, короче и какой-то более добрососедский.
不，我认为没有统一的原则来选择附带的说明性信息。而且，所服务文本的叙述策略决定了评论应该倾向于引入额外信息，还是相反，倾向于限制性定义，以防止出现幻影意义，正如古老注释中所写的：“不要与某某混淆”，“不要考虑某某”。因为读者所产生的意义的不可控性是如此难以克服。举个例子。叙述者“达拉”讲述：从旧居到新居的距离大约是俄罗斯某地从普希金街到戈戈尔街的距离。评论者：在俄罗斯——意味着在圣彼得堡，也就是说，大约 2.5 公里。评论者在列宁格勒度过了他幸福的生活，他是作者的同乡。但读者可能是在其他城市长大的前革命俄罗斯人，例如在里加——利夫兰省的省会城市。在那里，20 世纪初普希金街和戈戈尔街是相对靠近的（还有土尔根涅夫街也在附近）。也就是说，通常在一个小区内用同一语义簇的名字来命名的原则。在许多俄罗斯省会城市中都是如此。 因此，柏林的地址并不是从“起义广场”地铁站到“海军部”地铁站的距离，而是从普希金的开端到果戈里的过渡，从普希金的主题到果戈里的主题，正如许多解释者所看到的，更短且更具邻里关系。

Комментарии Долинина пристальны, с точной дозировкой внутренней самоиронии, иногда выходящей на поверхность, «с усмешкой создателя», как говорит Набоков об Алданове. Он постоянно догадывается, какое сырьё было заправлено в перегонный куб романа, хотя какие-то ингредиенты мог и упустить. Мне кажется, что у каждого читателя есть шанс найти хотя бы ещё один ответик. У меня, например, есть таковой на фразу «…Буква «ы» столь грязная, что словам стыдно начинаться с неё». Ответик этот, впрочем, есть у каждого, кому старшие ленинградцы декламировали так называемую гусарскую азбуку.
Долинина的评论细致入微，带有恰到好处的内心自嘲，有时浮出水面，正如纳博科夫所说的“创作者的微笑”。他总是能猜到小说的蒸馏锅里加了什么原料，尽管可能遗漏了一些成分。我觉得每个读者都有机会找到至少一个额外的答案。比如，我对“……字母‘ы’如此肮脏，以至于词语羞于以它开头”这句话有这样的答案。这个答案其实每个曾听老列宁格勒人背诵所谓的轻骑兵字母表的人都有。

Комментарий Долинина, конечно, вызывает коллег на игру, но ставки в ней уже будут очень высокими.
Долинина的评论当然是在召唤同事们参与游戏，但其中的赌注已经非常高了。

Долинин: Роман Давидович отвечал отчасти на моё предисловие к этой книжке, в котором я изложил некоторые принципы комментария и привёл несколько примеров тёмных или полутёмных мест в тексте, которые я решил не комментировать. В том числе фразы о «вырезанном в Европу окне», о «расплыве синеватой собаки» или о названии альманаха «Башня». Действительно, какие-то самоограничения я для себя установил. Мне не хотелось ничего навязывать читателю, идеальный читатель моего текста — это такой любознательный человек, не филолог, а просто человек, которому интересно, который задаёт вопросы: «Почему здесь такое слово? Что оно значит? Что за странное такое словосочетание? А откуда здесь цитата?» Есть такие любознательные читатели. Я знал одного совсем не филологического читателя в Ленинграде, потом в Петербурге, хорошего художника-графика. Он много читал и постоянно меня донимал вопросами по телефону. И вот для такого въедливого читателя, задающего множество вопросов, я этот комментарий и писал. И мне хотелось оставить этому читателю некоторый простор и не переходить границу, за которой начинается интерпретация. В «Даре» Фёдор Годунов-Чердынцев, когда приходит в гости к Чернышевским, думает, что писатель должен как бы переселяться в других людей, должен уметь «вообразить внутреннее… движение другого человека, осторожно садясь в собеседника, как в кресло, так, чтобы… душа бы влегла в чужую душу». Мне хотелось, насколько это возможно, «переселиться» в сознание Набокова и смотреть на изображённый мир его глазами. Это очень трудно сделать. Конечно, я не Набоков и не претендую на то, что я особый его знаток. Но всё-таки я старался думать как Набоков. Не выходить за рамки его энциклопедии, его словаря, его знаний, его биографии. Например, Роман сказал, что в губернских городах улицы Гоголя и Пушкина были рядом. Да, конечно, но Набоков не был ни в одном русском губернском провинциальном городе. Никогда. Единственный город — Ялта, где он был «по случаю», и больше ничего.
Долинин: 罗曼·达维多维奇在某种程度上回应了我对这本书的前言，我在前言中阐述了一些评论原则，并举了一些文本中我决定不进行评论的模糊或半模糊的地方的例子。其中包括关于“切割到欧洲的窗户”、关于“模糊的蓝色狗”或关于年鉴“塔”的名称的短语。确实，我为自己设定了一些自我限制。我不想强加任何东西给读者，我文本的理想读者是一个好奇的人，不是语言学家，而只是一个感兴趣的人，提出问题：“为什么这里有这样的词？它是什么意思？这是什么奇怪的词组？这句话的出处是什么？”确实有这样的好奇读者。我在列宁格勒（现在的圣彼得堡）认识一个完全不是语言学家的读者，他是一位优秀的平面艺术家。他读了很多书，并且不断通过电话向我提出问题。正是为了这样一个好奇的读者，提出许多问题，我写了这个评论。我希望给这个读者留下一些空间，而不越过开始进行解释的界限。 在《礼物》中，费奥多尔·戈东诺夫-切尔丁采夫在拜访切尔尼舍夫斯基时，认为作家应该像是迁移到其他人身上，应该能够“想象另一个人的内心……运动，像坐在对话者的椅子上一样小心，以便……灵魂能够融入他人的灵魂”。我想尽可能“迁移”到纳博科夫的意识中，用他的眼睛看待描绘的世界。这非常困难。当然，我不是纳博科夫，也不声称自己是他的特别专家。但我仍然努力像纳博科夫那样思考。不超出他的百科全书、他的词汇、他的知识、他的传记。例如，罗曼说，在省城，果戈里和普希金的街道是相邻的。是的，当然，但纳博科夫从未去过任何一个俄罗斯省级城市。永远没有。唯一的城市是雅尔塔，他是“因缘而至”，除此之外没有其他。

Тименчик: Но мне кажется, что Набоков читал очень много книг. И в Вилюйске и в пустыне Гоби он тоже не бывал.
Тименчик: 但我觉得纳博科夫读了很多书。他在维柳伊斯克和戈壁沙漠也没有去过。

Долинин: Но вряд ли он читал путеводители и вряд ли он знал, как располагаются улицы.
多利宁：但他不太可能读过旅游指南，也不太可能知道街道是如何分布的。

Тименчик: Это топос описания провинциальных городов.
Тименчик: 这是对省级城市的描述。

Долинин: Но для него, как для петербуржца, как для жителя Петербурга, который гулял по Невскому проспекту много раз или ездил на фамильной машине «роллс-ройс» по Невскому, улицы Пушкина и Гоголя — это начало и конец Невского проспекта. От Адмиралтейства до Знаменской площади (в советские времена и ныне ⸺ площади Восстания). Я бы мог написать что-то о топографии и топонимике других городов, но мне не хотелось выходить за предполагаемый круг набоковских ассоциаций. Несомненно, петербургская ассоциация для него номер один.
多利宁：但对他来说，作为一个彼得堡人，作为一个在涅瓦大街上走过很多次或乘坐家族的“劳斯莱斯”在涅瓦大街、普希金街和果戈里街上行驶的彼得堡居民——这是涅瓦大街的开始和结束。从海军部到斯纳门广场（在苏联时代和现在——复兴广场）。我本可以写一些关于其他城市的地形和地名学的内容，但我不想超出纳博科夫联想的预期范围。毫无疑问，彼得堡的联想对他来说是第一位的。

Тименчик: Въедливый читатель сказал бы тебе: «А почему там сказано «В России»?»
Тименчик: 挑剔的读者会问你：“为什么那里写着‘在俄罗斯’？”

Долинин: Потому что для Набокова Петербург и его окрестности равен России, а Россия равна Петербургу. Он даже в Москве никогда не был. Для Цветаевой, конечно, Россия — это Москва, а для Набокова Россия — Петербург. В других случаях я оставлял некоторое свободное место для истолкования любознательному читателю, который хочет сам догадаться, о чём идёт речь. Насчет «расплыва синеватой собаки»: я проверял эту фразу много раз на своих студентах, американских славистах, аспирантах — понятна ли она. И после двух-трёх наводящих вопросов они все догадывались и очень радовались, когда догадывались, когда решали эту несложную, в общем, задачку. Почему я не стал комментировать газетное «окно, вырезанное в Европу»? Потому что аллюзия на общеизвестное «В Европу прорубил окно» настолько прозрачна, что и комментировать было неловко. А вот насчёт того, куда и почему это «окно» вырезано, — это каждый читатель должен решить для себя сам. Можно, конечно, посмотреть комплекты эмигрантских газет, тем более что сейчас многие из них — берлинский «Руль», парижское «Возрождение», рижское «Сегодня» — оцифрованы, и даже дефектные страницы с вырезанными статьями в них попадаются. Можно посмотреть, как была устроена газета, какие новости и на каких страницах в ней печатали. Но мне тоже хотелось оставить это для въедливого читателя. У меня набоковский образ вызывает другие ассоциации. Ведь это не газета лежит на столе у главного редактора берлинской эмигрантской «Газеты», а газетный лист с вырезанным «окном». Думаю, что главному редактору газеты, видимо, принесли один набранный лист. Газетную полосу, в которой оставлено свободное место, «окно», для ещё одной статьи, скорее всего про Европу. Я это так себе представляю. Но пусть воображение читателя работает.
多利宁：因为对于纳博科夫来说，圣彼得堡及其周边地区等同于俄罗斯，而俄罗斯等同于圣彼得堡。他甚至从未去过莫斯科。对于茨维塔耶娃来说，当然，俄罗斯就是莫斯科，而对于纳博科夫来说，俄罗斯就是圣彼得堡。在其他情况下，我留了一些自由空间给好奇的读者，让他们自己猜测到底在说什么。关于“模糊的蓝色狗”：我在我的学生、美国斯拉夫学者、研究生中多次检查过这个短语——他们是否能理解。经过两三次引导性的问题，他们都能猜到，并且在猜到时非常高兴，解决了这个总体上不复杂的难题。为什么我没有评论报纸上的“切开的通往欧洲的窗口”？因为对众所周知的“我为欧洲开了一个窗口”的暗示是如此明显，以至于评论起来显得尴尬。至于这个“窗口”切向何处以及为什么切，这每个读者都应该自己决定。当然，可以查看移民报纸的合集，尤其是现在许多报纸——如柏林的《舵手》、巴黎的《复兴》、里加的《今天》——都已数字化，甚至还有缺页的文章被剪掉的情况。 可以看看报纸是如何安排的，里面印刷了哪些新闻以及在哪些页面上。但我也想把这些留给挑剔的读者。对我来说，纳博科夫的形象引发了其他联想。毕竟，这不是主编的桌子上放着的柏林移民《报纸》，而是一张剪出“窗口”的报纸。 我想，报纸的主编显然收到了一个排好的页面。报纸的版面中留有空白，作为“窗口”，可能是为了另一篇文章，可能是关于欧洲的。我是这样想的。但让读者的想象力发挥吧。

О чём ещё я хотел сказать и о чём написал во вступительном очерке — это о специфике моего комментария, потому что текст «Дара» специфичен. Действительно, через десять — пятьдесят — сто — двести лет появятся другие комментарии с другими прочтениями. Но в моём комментарии есть одна часть, которая изменяться не будет, — я имею в виду установление источников, потому что треть романа представляет собой коллаж цитат и парафраз из разных книг и статей. Это биография Чернышевского и путешествия отца Годунова-Чердынцева. Комментатору приходится решать эту задачу. Потому что читатель хочет знать — правда или нет то, что написано про Тибет или про Чернышевского. Правда ли, что жена Чернышевского изменяла ему в алькове, или это клевета на великого русского революционного демократа? Или эпиграф к роману из учебника русской грамматики — это правда цитата или Набоков его придумал? Даже академик Апресян в статье о «Даре» утверждал, что эпиграф придуман Набоковым, такого текста быть не может. А он есть в упражнении из учебника Смирновского, у меня даже дана картинка. Какие-то такие вещи приходится определять, и они составляют большую часть комментария. Почти все источники мне удалось установить. И выяснилось, что Набоков проделал гигантскую подготовительную работу к своему роману. Он работал как настоящий учёный-исследователь. Обычно считается, что глава о Чернышевском написана в основном по двухтомнику Стеклова. Это правда. Но кроме него Набоков просмотрел и использовал более 50 других работ о Чернышевском и его времени. Некоторые из них я искал годами. Например, Годунов-Чердынцев в своей биографии пишет, что революционеры предлагали Чернышевскому пост премьер-министра в будущем революционном правительстве. Ни в одной работе о Чернышевском я этих данных не нашёл. Но потом, когда до меня дошло, что Набоков, готовясь писать четвёртую главу «Дара», просмотрел, кажется, все номера журнала «Исторический вестник» за два десятилетия, нужный источник отыскался в воспоминаниях историка Николая Энгельгардта. Он сообщил, что его отец — революционер-шестидесятник — рассказывал ему о том, как они обсуждали кандидатуру Чернышевского на пост премьер-министра. Уникальное свидетельство Энгельгардта все упустили, а Набоков заметил и включил в свою биографию. Эта часть комментария может показаться скучной, занудной, но она совершенно необходима, и я доволен тем, что она через пятьдесят или сто лет останется неизменной.
我还想说的，以及在引言中写到的，是关于我评论的特性，因为《礼物》的文本是独特的。确实，经过十年、五十年、一百年、二百年，会出现其他评论和不同的解读。但在我的评论中，有一部分是不会改变的——我指的是来源的确立，因为小说的三分之一是由来自不同书籍和文章的引用和改写拼贴而成。这是关于车尔尼雪夫斯基的传记和戈东诺夫-切尔丁采夫父亲的旅行。评论者必须解决这个问题。因为读者想知道——关于西藏或车尔尼雪夫斯基的描述是真是假。车尔尼雪夫斯基的妻子在闺房里背叛他是真的吗，还是对这位伟大的俄罗斯革命民主主义者的诽谤？或者小说的引言来自俄语语法教科书——这是真正的引用，还是纳博科夫编造的？甚至阿普列西扬在关于《礼物》的文章中声称，引言是纳博科夫编造的，这样的文本是不存在的。但它确实出现在斯米尔诺夫的教科书练习中，我甚至有图片。必须确定一些这样的事情，它们构成了评论的很大一部分。几乎所有的来源我都能确定。 结果发现，纳博科夫为他的小说做了巨大的准备工作。他像真正的研究科学家一样工作。通常认为关于车尔尼雪夫斯基的章节主要是根据斯捷克洛夫的两卷本写的。这是事实。但除了他，纳博科夫还查阅并使用了 50 多部关于车尔尼雪夫斯基及其时代的其他著作。其中一些我找了多年。例如，戈杜诺夫-切尔丁采夫在他的传记中写道，革命者曾向车尔尼雪夫斯基提出未来革命政府的总理职位。在任何关于车尔尼雪夫斯基的著作中我都没有找到这些资料。但后来，当我意识到纳博科夫在准备写《礼物》第四章时，似乎查阅了《历史公报》二十年来的所有期刊时，所需的资料在历史学家尼古拉·恩格尔哈特的回忆录中找到了。他提到他的父亲——一位六十年代的革命者——曾告诉他，他们讨论过车尔尼雪夫斯基担任总理的候选人。恩格尔哈特的独特证据被所有人忽视，而纳博科夫注意到了并将其纳入了他的传记中。 这一部分评论可能看起来很无聊、很乏味，但它是完全必要的，我很高兴它在五十年或一百年后仍将保持不变。

«Дар» настолько сложен и настолько богат всяческими загадками, что тут куда ни посмотришь, вдруг «споткнёшься» — хоть читал роман много раз, но чего-то не заметил. Начинаешь задавать себе вопрос — что это и почему — и не на всё находишь ответ. Какие-то вещи у Набокова мне до сих пор неясны. Вот, например, научный редактор комментария — и редактор замечательный! — Алина Сергеевна Бодрова вдруг меня спросила: «А что такое царский чай?» Он появляется в описании Груневальдского леса в пятой главе («Смотри: сначала — сквозистые места, с островками чертополоха, крапивы или царского чая»). И вот мы начали искать, все словари и справочники перелопатили, Google Books, HathiTrust, чего только не смотрели — нет нигде. Посмотрели в английский перевод «Дара», а там растение названо willowherb — то есть по-русски иван-чай, или кипрей узколистный. Наверное, Набоков просто забыл название «иван-чай».
《礼物》如此复杂，充满各种谜团，以至于无论你往哪里看，都会“绊倒”——即使你读过这部小说很多次，但仍然会忽略某些东西。你开始问自己——这是什么，为什么——而不是所有问题都有答案。对于纳博科夫的一些东西，我至今仍然不清楚。例如，科学编辑阿琳娜·谢尔盖耶夫娜·博德罗娃突然问我：“什么是皇帝茶？”它出现在第五章对格鲁内瓦尔德森林的描述中（“看：首先是通风的地方，有牛蒡、荨麻或皇帝茶的小岛”）。于是我们开始寻找，翻遍了所有字典和参考书，查了 Google Books、HathiTrust，什么都看了——哪里都没有。我们查看了《礼物》的英文翻译，那里的植物被称为 willowherb——也就是俄语中的伊万茶，或狭叶萱草。也许纳博科夫只是忘记了“伊万茶”这个名字。

Мне тут из зала подсказывают, что надо было смотреть Похлёбкина. Но ведь Набоков Похлёбкина не читал. Он читал других авторов. Я уверен, что комментатор обязан отсекать всё то, чего писатель знать не мог. Когда я комментировал «Моцарта и Сальери», то я отсёк всё, что было написано о Моцарте и Сальери после 1830 года. Мне пришлось проигнорировать очень много интересного, установленного почти за два века биографами и исследователями Моцарта, поскольку эта информация не могла быть известна Пушкину и его первым читателям и критикам. Так же и в комментарии к «Дару» мне пришлось отсечь целый ряд находок, хотя иногда хотелось что-то добавить, покрасоваться, показать свою эрудицию. Но увы, приходилось себя сдерживать, чтобы не навязать Набокову знания, которых у него, по всей вероятности, не было и быть не могло.
我在这里听到有人提醒我，应该看一下波赫留布金。但纳博科夫并没有读过波赫留布金。他读过其他作家的作品。我相信评论者必须排除所有作家不可能知道的内容。当我评论《莫扎特与萨列里》时，我排除了 1830 年后关于莫扎特和萨列里的所有写作。我不得不忽略很多有趣的内容，这些内容几乎是两个世纪以来由莫扎特的传记作家和研究者所确立的，因为这些信息普希金和他的第一批读者及评论家是不可能知道的。同样，在《礼物》的评论中，我也不得不排除一系列发现，尽管有时我想添加一些内容，炫耀一下，展示我的博学。但遗憾的是，我不得不克制自己，以免强加给纳博科夫一些他很可能不知道的知识。

Тименчик: Всё-таки я — читатель комментария Долинина, и мне хочется, чтобы этого было побольше. Поэтому я всячески старался придраться к тому, чего нет. Всё-таки надо помнить такую вещь, что живём мы не на облаке, каждый раз мы зависим от конкретных издательских условий, издательской моды, от просто типографских возможностей. Нам говорят издатели: «Конечно, можно, но обложка не выдержит». Мы издавали том эмигрантской поэзии в Петербурге, и нам сказали, что обложка новой «Библиотеки поэта» не выдержит. Старая бы выдержала, я смотрел некоторые тома. Поэтому надо избавиться либо от комментария — но это никогда! — либо от каких-то авторов. И пришлось избавиться от Набокова, Гиппиус, Георгия Иванова, которых и так продают в любом киоске. Трудно говорить об идеальном выполнении задач комментатора и составителя. Конечно, мы говорим «хорошо бы побольше», но в реальной практике приходится из чего-то выбирать.
Тименчик: 我还是读了多利宁的评论，我希望能有更多这样的评论。因此，我尽力挑剔那些不存在的东西。毕竟，我们要记住这样一个事实：我们生活在现实中，每次我们都依赖于具体的出版条件、出版时尚，以及印刷的可能性。出版商告诉我们：“当然可以，但封面承受不住。”我们在圣彼得堡出版了一本移民诗歌的书，他们告诉我们，新版《诗人图书馆》的封面承受不住。旧版可以，我看过一些书。因此，要么放弃评论——但这绝对不可能！——要么放弃一些作者。我们不得不放弃纳博科夫、希皮乌斯和乔治·伊万诺夫，他们在任何报摊都能买到。谈论评论者和编者理想任务的完成是困难的。当然，我们会说“希望能多一些”，但在实际操作中，我们必须从中选择。

Я ещё раз хочу сказать, что нам надо бороться с двумя видами «комментаторского шовинизма» — это, во-первых, невнимание к молодым, которые по большей части не понимают этого текста во многом потому, что родились много позже того, когда это было написано. Я проверял на своих израильских студентах — у нас тоже пропадают собаки, но никто не мог понять этой фразы про «синеватый расплыв». Еще — от «ленинградского шовинизма». Да, это давно замечено, что «пушкинодомовская» комментаторская школа грешит — да-да, грешит — локальным пренебрежением к читателям других регионов. Действительно, когда я читал Сашины комментарии, я понимал, что там видно, что почти каждое вхождение информации — это поступок, это результат выбора. Включать? Не включать? Там есть две-три чуть излишние вещи и — комментарий начинает дышать, и это хорошо, в нём появляется чувство свободы, он перестаёт быть сносками «Париж — столица Франции». Поскольку в комментарии есть момент, как это принято говорить, художественный, то строгих законов и нет. Хочется вдруг что-нибудь рассказать про Моцарта и Сальери такое, что Пушкин не знал, — так говори, мы послушаем.
我想再说一次，我们需要对抗两种“评论者沙文主义”——首先是对年轻人的忽视，他们大多数人并不理解这段文字，很大程度上是因为他们出生的时间远远晚于这段文字的创作。我在我的以色列学生中检查过——我们这里也有狗失踪的情况，但没有人能理解那句关于“青蓝色模糊”的话。还有——来自“列宁格勒沙文主义”。是的，早就有人注意到，“普希金之家”的评论学校确实存在——没错，确实存在——对其他地区读者的地方性轻视。实际上，当我阅读萨沙的评论时，我意识到几乎每一条信息的出现都是一种行为，是选择的结果。要包含吗？不包含吗？那里有两三件稍显多余的事情——评论开始变得生动，这很好，它开始有了自由的感觉，不再只是“巴黎是法国的首都”的注释。由于评论中有一种被称为艺术的元素，因此并没有严格的法则。如果突然想讲一些关于莫扎特和萨列里的事情，而普希金不知道的——那就说吧，我们会倾听。

Долинин: Конечно, есть несколько вещей, которые мне тоже хотелось добавить к комментарию. Но в нём и так 600 страниц, правда, 100 из них — это просто цитаты из романа «Дар». Когда-то мы с Андреем Курилкиным собирались издавать мой комментарий вместе с «Даром», но потом комментарий стал расти и расти, как тесто в сказке, и стало понятно, что под одной обложкой роман и комментарий не уместятся. Пришлось эту идею оставить, но для лёгкости чтения мы увеличили фрагменты текста, набранные курсивом. Конечно, мне бы хотелось много туда добавить. В частности, я думал: не стоит ли дать очерки комментаторского характера о веймарском Берлине, фоне романа? В духе Шпета, его комментария к «Пиквикскому клубу». Или в духе вступительных очерков Юрия Михайловича Лотмана к «Евгению Онегину». Но потом я решил, что это может быть излишним, потому что сам веймарский фон у Набокова не очень важен, там относительно немного примет веймарского Берлина. Поэтому я прокомментировал все бытовые детали, а от обзорного очерка отказался. Хотя я очень много этим занимался, смотрел кино — «Симфонию большого города» Рутмана и «Menschen am Sonntag» по сценарию Билли Уайлдера, тогда еще Билли Вильдера, читал немецкую литературу и журналистику 1920-х годов, изучал интереснейшую немецкую живопись того времени — «новую объективность», гротеск, Шада, Гроса, Бекмана. Кое-что я включил в комментарий, но за пределы текста старался далеко не выходить. Например, в пятой главе Фёдор проходит мимо стайки проституток, и можно было бы к этому написать целый трактат. Сексуальные нравы веймарского Берлина хорошо изучены, весьма занимательны и не всем известны. Например, в какой-то момент в веймарском Берлине проституткам запретили ходить по улицам. И они переместились в квартиры. Но им надо было как-то подзывать клиентов, и они стали делать вид, что моют окна в соблазнительных нарядах. Берлинцы знали, что это значит, и при желании просто поднимались в квартиру. А заезжие иностранцы писали, что женщины в Берлине исключительно чистоплотны, чуть ли не на каждой улице кто-то обязательно моет окно. Такие приметы времени обычно читателям нравятся, и я думал, как бы их вставить в комментарий, но, увы, достаточного повода в тексте не нашлось.
Долинин: 当然，有几件事我也想补充一下评论。但它已经有 600 页了，实际上，其中 100 页只是《赠予》这部小说的引用。曾经我和安德烈·库里金打算将我的评论与《赠予》一起出版，但后来评论不断膨胀，就像童话中的面团一样，显然小说和评论无法放在同一本书里。不得不放弃这个想法，但为了便于阅读，我们增加了斜体文本的片段。当然，我希望能添加很多内容。特别是，我在想：是否应该提供关于魏玛柏林的评论性小品，作为小说的背景？像施佩特对《匹克威克俱乐部》的评论那样。或者像尤里·米哈伊洛维奇·洛特曼对《叶甫盖尼·奥涅金》的引言小品那样。但后来我决定，这可能是多余的，因为纳博科夫的魏玛背景并不是很重要，魏玛柏林的特征相对较少。因此，我评论了所有的日常细节，而放弃了概述小品。 虽然我对此进行了很多研究，观看了鲁特曼的《大城市的交响曲》和比利·怀尔德（当时还是比利·维尔德）编剧的《星期天的人》，阅读了 1920 年代的德国文学和新闻，研究了那个时代非常有趣的德国绘画——“新客观主义”、怪诞、沙达、格罗斯、贝克曼。我在评论中包含了一些内容，但尽量不超出文本的范围。例如，在第五章中，费奥多尔经过一群妓女，可以为此写一整篇论文。魏玛柏林的性风俗研究得很好，非常有趣，但并不为所有人所知。例如，在某个时刻，魏玛柏林禁止妓女在街上行走。于是她们转移到了公寓里。但她们需要以某种方式招揽客户，于是开始假装穿着诱人的衣服在洗窗户。柏林人知道这意味着什么，想要的话就直接上楼。而外地游客则写道，柏林的女性极其讲究卫生，几乎每条街上总有人在洗窗户。这些时代的特征通常受到读者的喜爱，我考虑过如何将它们插入评论中，但遗憾的是，文本中没有找到足够的理由。

***

Интернет имеет две стороны, как почти все явления космоса и нашей жизни. Тёмную и светлую. Существование оцифрованных книг, журналов, газет сильно облегчает работу комментатора, безусловно. Я начал делать комментарий 30 лет назад, когда интернета не было. Роман упомянул комплекты эмигрантских газет — их приносили в огромных папках, при перелистывании некоторые пожелтевшие страницы буквально рассыпались под пальцами. И всё это занимало очень много времени. Что говорить — тогда же из-за четвёртой главы я проштудировал всё собрание сочинений Чернышевского, эти синие тома, по 600–700 страниц в каждом. На поиск уходило безумное количество времени. Сейчас есть оцифрованный Чернышевский, правда не все тома. Открываешь и ищешь по нужному слову или фразе. Это — благо. С другой стороны, лёгкость поиска в интернете обманчива. Сейчас, во многих комментариях последнего времени, авторы которых активно пользуются поисковиками, я замечаю очень много лишнего, ненужного и попросту неверного. Именно из-за того, что комментаторы целиком и полностью полагаются на интернет, и из их комментариев торчат уши гугла. То есть метод cut and paste лёгок и заманчив — всем хочется. И это даже увлекательно. Но такая методика часто вредит смыслу комментария. Вот Роман сказал про то, что любая фраза может оказаться многоочитым интертекстуальным монстром, если я правильно помню. Но если мы полезем, увидев простое слово, в Корпус и увидим 600 употреблений в русской поэзии данного слова, то давать в комментарии результат этого поиска будет бессмысленно. А нужно из этих шестисот, как следует изучив и разобрав каждый текст, а не цитату, каждое стихотворение, понять, что могло бы отразиться в данной комментируемой строке или данном комментируемом месте. И, может быть, из этих 600 только два или три примера как-то релевантны. А может быть, и ни одного. А огромное количество нынешних статей и некоторая часть комментариев как раз дают такие перечни, которые взяты из Корпуса, не отобранные, не осмысленные. То есть мы получаем просто набор примеров, не отрефлексированных комментатором или исследователем.
互联网有两个方面，就像几乎所有宇宙和我们生活中的现象一样。黑暗和光明。数字化书籍、杂志和报纸的存在无疑大大方便了评论者的工作。我在 30 年前开始做评论，那时还没有互联网。小说提到的移民报纸的套件——它们被装在巨大的文件夹里，翻阅时一些泛黄的页面在指尖下几乎崩溃。这一切都花费了很多时间。说实话，那时因为第四章，我通读了所有的切尔尼雪夫斯基文集，这些蓝色的卷册，每本 600 到 700 页。寻找的时间消耗巨大。现在有了数字化的切尔尼雪夫斯基，虽然不是所有的卷册。打开后可以按需要的词或短语进行搜索。这是一个福音。另一方面，互联网搜索的便利是具有欺骗性的。现在，在许多最近的评论中，作者们积极使用搜索引擎，我注意到很多多余、不必要和简单错误的内容。正是因为评论者完全依赖互联网，他们的评论中显露出谷歌的痕迹。也就是说，剪切和粘贴的方法简单而诱人——每个人都想这样做。这甚至是令人着迷的。 但这种方法常常损害评论的意义。罗曼提到过，如果我没记错的话，任何短语都可能成为多义的互文怪物。但如果我们看到一个简单的词，进入语料库，发现这个词在俄罗斯诗歌中有 600 次使用，那么在评论中给出这个搜索结果将毫无意义。我们需要从这 600 个例子中，仔细研究和分析每一篇文本，而不是引用，理解每一首诗，弄清楚在该评论的行或该评论的地方可能反映了什么。也许在这 600 个例子中，只有两个或三个是相关的。也可能一个都没有。而目前大量的文章和部分评论正是提供了这样的列表，这些列表来自语料库，没有经过筛选和深思熟虑。也就是说，我们得到的只是一些例子，并没有经过评论者或研究者的反思。

Тименчик: Хочу добавить к тому, что Саша сказал: это порядок приоритетов разных поисковиков — что именно выскакивает первым. Это обычная студенческая ошибка — то, что выскакивает первым, кажется самым важным или самым частотным. Всё это не так, всё это в значительной степени случайно. Всё это напоминает историю, которую Александр Алексеевич обнаружил в сочинениях одного нашего коллеги, который пользовался не тем типом английского словаря, где значение слов расположено не по сегодняшней иерархии, а по хронологической последовательности вхождения в английский язык. Так что начинается с архаизмов и таких «экзотизмов», раритетов. Просто не тот словарь взял. В этом смысле очень часто, когда мы заглядываем в Google, мы не тот поисковик берём. В этом смысле «Яндекс» немного честнее. Саша сказал, что все явления космоса имеют положительную и отрицательную сторону — [в интернете] отрицательной скорее больше, чем у других явлений космоса. При подсчёте списка благодеяний и ужасов в смысле комментирования опасностей больше, больше сомнительной прибыли.
Тименчик: 我想补充一下萨沙所说的：这是不同搜索引擎的优先级顺序——什么内容首先出现。这是一个常见的学生错误——首先出现的内容似乎是最重要或最频繁的。其实并非如此，这在很大程度上是偶然的。这让我想起了亚历山大·阿列克谢耶维奇在我们一位同事的作文中发现的故事，这位同事使用了错误类型的英语词典，词义并不是按照今天的层级排列，而是按照进入英语的时间顺序排列。因此，它从古词和一些“异国情调”的稀有词开始。只是用了错误的词典。从这个意义上说，当我们查看谷歌时，我们常常使用了错误的搜索引擎。从这个意义上说，“雅虎”稍微诚实一些。萨沙说，宇宙中的所有现象都有正面和负面——[在互联网上]，负面现象往往比其他宇宙现象更多。在计算善行和恐怖的清单时，评论危险时的负面影响更多，怀疑的收益也更多。

Долинин: Хорошо. Я вот что ещё хочу сказать. Каждый большой, монографический комментарий провоцирует читателей на какие-то дополнения, вопросы, соображения. И тогда работа комментатора приобретает бóльший смысл. Она провоцирует дальнейшие исследования. Роман Давидович уже предложил симпатичные дополнения. Когда Юрий Константинович [Щеглов] (а мне посчастливилось работать с ним на одной кафедре) издал комментарий к дилогии Ильфа и Петрова, он стал получать письма от любителей «12 стульев» и «Телёнка» с замечаниями, дополнениями, исправлениями. Появилась даже книжка Александра Вентцеля «Двенадцать стульев», «Золотой теленок». Комментарии к комментариям, комментарии, примечания к комментариям, примечания к комментариям к комментариям и комментарии к примечаниям» (2005), к которой сам Щеглов написал предисловие. Он был очень доволен тем, какой отклик вызвал его комментарий. Я тоже был бы счастлив, если бы мой комментарий кого-то побудил откликнуться, что-то поправить, предложить дополнения, указать на ошибки. Есть такие дотошные читатели именно комментариев. Я люблю вспоминать, как на заре туманной юности я делал комментарий к переводам из Киплинга в издательстве «Художественная литература». Я потратил много времени и сил для того, чтобы всё найти, ходил в Институт востоковедения, консультировался у специалистов, читал всякие английские монографии, словари, справочники и так далее. Комментарий был небольшой, но я был доволен своей работой. И вот книга вышла, и меня через некоторое время вызывают в издательство. И говорят, что пришло разгневанное письмо от читателя. Показывают мне это письмо, смеются. Письмо примерно такого содержания: «Кому вы позволяете комментировать тексты? У вас работают совершенные невежды. На странице такой-то у Киплинга упоминается такое-то сражение в Турции во время Первой мировой войны. Комментатор пишет, что сражение состоялось такого-то числа в таком-то месте, закончилось победой английских войск, которыми командовал генерал такой-то. А ведь всем известно, что накануне этой битвы генерал был отозван в Лондон и войсками командовал его заместитель, полковник такой-то. Требую комментатора наказать». На самом деле есть знатоки всего на свете, даже давно забытых битв. Я благодарен такого рода читателям, которые будут тыкать меня носом в ошибки. Они есть у всех.
Долинин: 好的。我还想说一点。每一个大型的专著评论都会激发读者提出一些补充、问题和想法。这样，评论者的工作就会更有意义。它会促使进一步的研究。罗曼·达维多维奇已经提出了一些很好的补充。当尤里·康斯坦丁诺维奇[谢戈洛夫]（我有幸与他在同一个系工作）出版了对伊尔法和彼得罗夫双重小说的评论时，他开始收到来自《十二把椅子》和《小金牛》爱好者的信件，里面有意见、补充和更正。甚至出现了亚历山大·温采尔的书《十二把椅子》、《小金牛》。关于评论的评论、评论、对评论的注释、对评论的评论的注释以及对注释的评论（2005），其中谢戈洛夫自己写了前言。他对自己的评论引起的反响感到非常满意。如果我的评论能激励某人回应、纠正什么、提出补充、指出错误，我也会很高兴。确实有一些特别细致的读者专门关注评论。 我喜欢回忆起，在朦胧的青春曙光中，我为“艺术文学”出版社的基普林翻译做评论。我花了很多时间和精力去寻找资料，去东方研究所咨询专家，阅读各种英文专著、词典、参考书等等。评论虽然不长，但我对自己的工作感到满意。书出版后不久，我被出版社召去。他们告诉我，收到了一封愤怒的读者来信。给我看了这封信，还笑了。信的内容大致是这样的：“你们是谁允许评论这些文本的？你们的评论员完全是无知者。在基普林的某一页提到了一战期间在土耳其发生的某场战斗。评论员写道，这场战斗发生在某个日期，地点是某个地方，最后以英军的胜利结束，指挥的是某位将军。但大家都知道，在这场战斗前，这位将军被召回伦敦，指挥的是他的副手，某位上校。我要求惩罚这位评论员。” 事实上，世上确实有对一切都了如指掌的人，甚至是那些早已被遗忘的战斗。 我感谢那些会指出我错误的读者。他们是每个人都有的。

Кстати, работа над комментарием к Набокову показала, что и Набоков тоже иногда ошибается. В «Даре» нашлись совершенно невероятные ошибки, которые переходят из издания в издание, и никто не обращает на них внимания. Например, во второй главе упоминается «восстание среди киргизов и казаков в связи с призывом на военные работы». Я искал в исторических источниках, какие казáки или казаки́ восставали в тех краях в 1916 году. Оказались казахи, а вовсе не казаки, как написано и в журнальной публикации, и в обоих прижизненных изданиях полного «Дара». Так что сам Набоков не заметил собственную описку или ошибку. Что ж, как известно, Гомер тоже может задремать.
顺便说一下，关于纳博科夫的评论工作显示，纳博科夫有时也会犯错。在《赠礼》中出现了一些完全不可思议的错误，这些错误在不同版本中反复出现，却没有人注意到。例如，在第二章中提到“因征召参加军事工作而在吉尔吉斯人和哥萨克人中间发生的叛乱”。我查阅了历史资料，想知道在 1916 年那些地方究竟是哪些哥萨克人起义。结果发现是哈萨克人，而不是哥萨克人，正如杂志出版物和两本生前版本的《赠礼》中所写的那样。因此，纳博科夫自己没有注意到自己的笔误或错误。众所周知，荷马也可能会打瞌睡。

***

В комментарий я включил некоторое количество картинок. Я вообще не большой любитель ныне модных визуальных штудий, но в некоторых случаях эти визуальные дополнения были совершенно необходимы. Там есть несколько находок, которыми я горжусь, а труднее всего мне было найти две вещи. Во-первых, я долго не мог понять, какой такой «румяной, душистой жидкостью» подкрашивала рот первая возлюбленная Годунова-Чердынцева, «прикладывая стеклянную пробку к губам». Наконец удалось найти изображение флакона с притёртой пробкой, в котором фирма Guerlain с 1876 по 1923 год продавала жидкий «Экстракт розы для губ». И вторая картинка, которую я очень долго искал и в конце концов нашёл, это изображение футболиста. Помните, эпизодический персонаж «Дара», художник Романов, пишет картину, на которой рыжий форвард прорывается к воротам по грязи и снегу. Исследователи «Дара» многократно эту картину обсуждали, называли разные живописные аналоги, скажем известные футбольные картины Дейнеки или Пименова. Вообще футбол был популярным мотивом изобразительного искусства в 20-е годы, особенно в СССР и фашистской Италии, но обычно футболистов изображали на зелёной травке, в эффектных акробатических прыжках и полётах. А картину, на которой в футбол играли бы зимой, никто указать не мог. После долгих поисков она всё-таки нашлась. Её автором был люксембургский спортивный художник Жан Жакоби. Он представлял её на конкурс картин на спортивные темы, который проводился во время летних Олимпийских игр 1932 года, и получил какую-то медаль (тогда спортивных художников, как атлетов, награждали медалями, что, на мой взгляд, гораздо разумнее, чем множить до бесконечности число всё новых и новых, часто идиотских, олимпийских видов спорта). На картине Жакоби рыжий форвард мчится к воротам и уже заносит ногу для пушечного удара, точно так же, как в вымышленном экфрасисе у Набокова. Похоже, что Набоков видел репродукцию этой картины в каком-нибудь спортивном журнале.
在评论中，我包含了一些图片。我其实并不是现在流行的视觉研究的爱好者，但在某些情况下，这些视觉补充是完全必要的。那里有几处发现让我感到自豪，而我最难找到的有两样东西。首先，我很长时间都无法理解，戈东诺夫-切尔丁采夫的初恋情人用什么样的“红润、芳香的液体”给嘴唇上色，“将玻璃塞子贴在嘴唇上”。最后我找到了一张瓶子的图片，里面是 Guerlain 公司从 1876 年到 1923 年出售的液体“玫瑰唇膏提取物”。第二张我找了很久，最终找到的图片是一个足球运动员的形象。记得吗，剧中角色“达拉”，画家罗曼诺夫正在画一幅画，画中一个红发前锋在泥泞和雪地中冲向球门。研究“达拉”的学者们多次讨论过这幅画，提到过不同的绘画类比，比如著名的德涅基或皮门诺夫的足球画作。 足球在 20 世纪 20 年代是视觉艺术中一个受欢迎的主题，尤其是在苏联和法西斯意大利，但通常足球运动员被描绘在绿色草坪上，进行华丽的杂技跳跃和飞行。而没有人能指出一幅冬天踢足球的画作。经过长时间的寻找，这幅画终于被找到。它的作者是卢森堡的体育画家让·雅科比。他在 1932 年夏季奥林匹克运动会期间的体育主题画作比赛中展示了这幅画，并获得了一枚奖牌（当时体育画家和运动员一样，都会获得奖牌，这在我看来比不断增加新的、往往是愚蠢的奥林匹克项目要合理得多）。在雅科比的画中，一名红发前锋正飞奔向球门，已经抬起腿准备进行猛烈的射门，就像纳博科夫虚构的描写一样。看起来，纳博科夫在某本体育杂志上看到了这幅画的复制品。

Труднее всего мне давался поиск закавыченных цитат в четвёртой главе. Не всех, но многих. Мне казалось, что в тех случаях, когда Набоков ставит кавычки, источник должен обязательно найтись. И действительно, большинство цитат из Чернышевского и его современников нашлись сразу, но несколько десятков долгое время казались мне неопределимыми. И только когда я начал смотреть дореволюционные и эмигрантские издания Чернышевского и других писателей, которыми мог пользоваться Набоков, мне стали попадаться источники загадочных цитат. Например, в дореволюционное издание Чернышевского его сын включил несколько статей из «Современника», которые, как установили впоследствии советские исследователи, ему не принадлежали. Но Набоков, естественно, этого не знал и их цитировал. Поиск такого рода не приносит большого удовольствия комментатору, но тем не менее он не имеет права оставлять лакуны.
对我来说，第四章中寻找带引号的引用是最困难的。不是所有，但很多。我觉得在纳博科夫加上引号的情况下，必须能找到来源。事实上，大多数来自切尔尼雪夫斯基及其同时代人的引用很快就找到了，但有几十个长时间让我感到无法确定。只有当我开始查看切尔尼雪夫斯基和其他作家的前革命和移民版时，我才开始找到那些神秘引用的来源。例如，在切尔尼雪夫斯基的前革命版中，他的儿子包含了几篇来自《现代人的》文章，后来苏联研究者确定这些文章并不属于他。但纳博科夫自然不知道这一点，并引用了它们。这种类型的搜索并没有给评论者带来太大的乐趣，但他仍然没有权利留下空白。

Вопрос: Борис Останин, Петербург. Александр Алексеевич, год или два назад я вам написал письмо с предложением, ещё не зная о вашей работе над комментариями к «Дару», а именно: заняться изданием большого издания или книги под названием «ЭН» — энциклопедия Набокова. Сейчас вы с этим трудом справились. Как предложение? Я имею в виду не вас одного как автора, может быть, авторский коллектив. Это реально или это утопия, которую невозможно взвалить на плечи?
问题： Борис Останин，圣彼得堡。亚历山大·阿列克谢耶维奇，一两年前我给您写过一封信，提出过一个建议，当时还不知道您在《赠予》评论方面的工作，具体来说：从事一本名为《ЭН》的大型出版物或书籍——纳博科夫百科全书。现在您已经完成了这项工作。这个提议怎么样？我指的不仅仅是您作为作者，可能是一个作者团队。这是现实还是一个无法承担的乌托邦？

Долинин: Энциклопедия — это дело хорошее, я люблю энциклопедии. Самые разные. Но, может быть, для набоковской энциклопедии время ещё не пришло. Пушкинская энциклопедия только сейчас стала выходить. Лермонтовская, правда, вышла давно, но никуда не годится. Так что, может быть, стоит попробовать здесь какую-то коллективную интернетную форму? Общими усилиями составить словник, собрать библиографию и посмотреть, что можно сделать. Вообще, есть такое вполне симпатичное справочное издание «The Garland Companion to Vladimir Nabokov», оно вышло в 1994 году и чуть-чуть устарело. Но в нём имеются энциклопедического склада статьи про все основные романы Набокова, а также на темы «Nabokov and…». Так что для начала можно было бы перевести её на русский язык с какими-то дополнениями и пояснениями. Это было бы небесполезно.
多利宁：百科全书是个好东西，我喜欢百科全书。各种各样的。但也许，纳博科夫的百科全书还没有到来。普希金百科全书刚刚开始出版。莱蒙托夫的百科全书虽然早已出版，但并不怎么样。所以，也许可以尝试在这里做一些集体的网络形式？共同努力编写词典，收集书目，看看能做些什么。总的来说，有一本相当不错的参考书《The Garland Companion to Vladimir Nabokov》，它在 1994 年出版，稍微有些过时。但里面有关于纳博科夫所有主要小说的百科全书式的文章，以及关于“Nabokov and...”的主题。所以，首先可以把它翻译成俄语，并加上一些补充和说明。这将是有益的。

Вопрос: А есть ли у Набокова ложные импровизированные цитаты из Чернышевского? И второе: как вы оцениваете переводы на русский поздних романов Набокова?
问题: 纳博科夫是否有对切尔尼雪夫斯基的虚假即兴引用？第二个问题：您如何评价纳博科夫晚期小说的俄文翻译？

Долинин: Ложные цитаты есть, но все они маркированы отсылками к фиктивному биографу Чернышевского Страннолюбскому. Ложных цитат, которые Набоков придумал бы за Чернышевского, нет. Что касается переводов позднего Набокова, то я не очень хорошо их знаю. Видите ли, я написал в авторском предисловии, что почти все переводы с иностранных языков в моём комментарии выполнены мной, даже если цитируемые тексты есть в русских переводах. В первую очередь это касается англоязычного Набокова, потому что имеющиеся работы Ильина и других переводчиков, которые я видел, мне не нравятся. Но, с другой стороны, переводить Набокова страшно сложно. Я единственный раз попробовал это сделать, когда в соавторстве с Михаилом Мейлахом мы перевели роман «Transparent Things» (у нас он называется «Просвечивающие предметы»), самый слабый и самый короткий из англоязычных романов Набокова. И я осознал, насколько сложную задачу набоковские тексты ставят перед переводчиками, и потому не хочу и не могу кого бы то ни было ругать.
多利宁： 虚假的引用确实存在，但它们都标记了指向虚构的车尔尼雪夫斯基传记作者斯特兰诺柳布斯基的引用。没有纳博科夫为车尔尼雪夫斯基编造的虚假引用。至于晚期纳博科夫的翻译，我对它们了解不多。你看，我在作者前言中写道，我的评论中几乎所有的外语翻译都是我自己完成的，即使引用的文本在俄文翻译中也存在。这首先涉及到英语的纳博科夫，因为我看到的伊林和其他翻译家的作品我并不喜欢。但另一方面，翻译纳博科夫是非常困难的。我只尝试过一次，当时我和米哈伊尔·梅拉赫合作翻译了小说《透明的东西》（在我们这里叫《透视物品》），这是纳博科夫所有英语小说中最弱和最短的一部。我意识到，纳博科夫的文本给翻译者带来了多么复杂的任务，因此我不想也不能责怪任何人。

Вопрос: У меня такой детский вопрос. Как бы вы комментировали роман и текст ныне здравствующего автора, который был издан буквально лет 10 назад? И стоит ли вообще это делать — и как комментатору, и как исследователю, и как человеку, который хочет что-то понять, действовать в такой ситуации?
问题：我有一个幼稚的问题。您会如何评论一位现今仍在世的作者的小说和文本，这本书大约在十年前出版？在这种情况下，作为评论者、研究者以及想要理解事物的人，是否有必要这样做？

Долинин: Я бы не стал комментировать роман современного писателя. Я человек старой школы, и я не верю в равноправие дискурсов и в то, что нужно разрушать иерархии, каноны и авторитеты. Я по-прежнему считаю, что комментария заслуживают только такие тексты, которые выдержали некоторую проверку временем. Когда Набоков переводил «Евгения Онегина» и писал к нему свой, как сказал бы Роман Давидович, циклопический комментарий, он делал это по разным причинам, но прежде всего потому, что считал, что «Евгений Онегин» подробного комментария заслуживает. Что «Евгений Онегин» — это текст такого же уровня, как античные тексты, как текст Данте, и с помощью комментария его можно ввести в мировой литературный канон. По-моему, нужно подождать и заняться комментированием текста, если он выживет. Хотя, конечно, я понимаю, что многие тексты утрачивают смысл очень быстро и для новых поколений становятся абсолютно тёмными. Я своим аспирантам показывал это на маленьком примере — очень коротком стихотворении Кибирова, которое начинается словами: «Свобода / приходит никакая не нагая». Оно написано в конце 1990-х годов и представляет собой отклик на кратковременный приход свободы в новое российское государство. И там не понятна ни одна строка! Скажем, Кибиров упоминает группу «Стрелки» — кто её сейчас помнит? А это была такая эротическая поп-группа, где полураздетые девушки дурными голосами пели какую-то несусветную чушь. Или в этом же стихотворении цитируется реклама того времени — «Не в этой жизни, парень». Кто теперь помнит, что этот слоган вошёл в обиход из рекламы автомобиля «Рено», которую постоянно крутили по телевизору? Да, короткий текст в семь строк, каждая из которых требует комментария, потому что молодой человек, родившийся в те 90-е годы, в нём не разберётся, даже если он каким-то чудом опознает цитаты из Хлебникова и Всеволода Некрасова. Но разобрать в классе и дать задание студентам самим что-то найти — это одно дело. А другое дело — издавать недавнюю книгу с комментарием. Мне кажется, это преждевременно. Может, Роман Давидович не согласится.
多利宁： 我不想评论现代作家的小说。我是一个老派的人，我不相信话语的平等，也不相信需要破坏等级、经典和权威。我仍然认为，只有那些经过时间考验的文本才值得评论。当纳博科夫翻译《叶甫盖尼·奥涅金》并为其写下他所说的、罗曼·达维多维奇所称的“巨型评论”时，他这样做是出于多种原因，但首先是因为他认为《叶甫盖尼·奥涅金》值得详细评论。《叶甫盖尼·奥涅金》是与古典文本、但丁的文本同等水平的文本，通过评论可以将其引入世界文学经典。在我看来，应该等一等，等文本存活下来再进行评论。当然，我明白许多文本很快就失去意义，对新一代人来说变得完全晦涩。我在给我的研究生们展示这一点时，用了一个小例子——基比罗夫的一首非常短的诗，开头是：“自由 / 并不是以任何赤裸的方式到来。” 它写于 1990 年代末，反映了新俄罗斯国家短暂获得自由的回应。而且里面没有一句话是清楚的！比如，基比罗夫提到的“箭头”乐队——现在还有谁记得他们？那是一个性感的流行乐队，半裸的女孩用难听的声音唱着一些荒谬的废话。或者在同一首诗中引用了那个时代的广告——“在这一生中，不，伙计”。现在还有谁记得这个口号是从“雷诺”汽车的广告中流行起来的，那个广告在电视上不断播放？是的，这是一段七行的短文本，每一行都需要解释，因为在 90 年代出生的年轻人根本无法理解，即使他奇迹般地认出了赫尔宾科和谢尔盖·涅克拉索夫的引用。但在课堂上分析并让学生自己找东西是一码事。而出版一本带注释的近期书籍则是另一回事。我觉得这为时尚早。也许罗曼·达维多维奇不同意。

Тименчик: Вообще-то жаль, что до нас не дошли опыты «прижизненных» комментариев, например, [Сергея] Рудакова — как он работал с комментариями к стихам Мандельштама. У питерских филологов в 10-е годы была такая «игра»: так, Борис Васильевич Казанский написал подробнейший комментарий к стихам Михаила Лозинского (схолии и маргиналии к «Горному ключу»), Владимир Казимирович Шилейко комментировал типологические совпадения в стихах Мандельштама. Жаль, что такого мало.
Тименчик: 其实很遗憾，我们没有看到“生前”评论的经验，比如[谢尔盖] 鲁达科夫——他是如何对曼德尔施塔姆的诗进行评论的。在彼得堡的语言学家们在 10 年代有这样一种“游戏”：比如，鲍里斯·瓦西里耶维奇·卡赞斯基为米哈伊尔·洛津斯基的诗（对《山之钥》的注释和边注）写了详细的评论，弗拉基米尔·卡齐米罗维奇·希莱科则评论了曼德尔施塔姆诗中的类型学相似性。可惜这样的例子不多。

Долинин: Да, но я бы сказал, что это такая игра в комментарий.
Долинин: 是的，但我想说这是一种评论游戏。

Тименчик: Но ведь бывают случаи, когда руки чешутся прокомментировать что-то такое свеженькое?
Тименчик: 但确实有时候手痒想要评论一些新鲜事吗？

Долинин: Конечно, бывают.
Долинин: 当然，有时候会有。

Вопрос: У меня один вопрос в двух частях. Скажите, не думали ли вы о том, что, написав этот том, вы взяли и каким-то образом состарили роман Набокова лет на сто? Потому что когда я читал впервые «Дар», это был просто роман, к которому не было такого комментария. Я прочитал его и получил большое удовольствие. Конечно, чего-то я не понял. Сейчас же, начиная с сегодняшнего дня, «Дар» — это роман, к которому есть синий том Долинина, и огромное количество людей, которые будут говорить: «Ты читал «Дар»? Без этого «кирпича» во второй руке лучше даже и не начинай, ничего не поймёшь». И в некотором роде то отношение, которое было к нему ещё лет десять назад, уже невозможно. И вторая часть вопроса: вы всё-таки на какое чтение посоветовали бы какому-нибудь идеальному читателю брать в руки не только сам «Дар», но и томину [комментария]?
问题：我有一个分为两部分的问题。请问，您是否考虑过，写下这部作品后，您以某种方式让纳博科夫的小说老了大约一百年？因为当我第一次阅读《赠予》时，这只是一本没有任何评论的小说。我读完后感到非常愉快。当然，我有些地方没有理解。而现在，从今天开始，《赠予》这部小说有了多林宁的蓝色评论本，还有大量的人会说：“你读过《赠予》吗？没有这个‘砖头’在手里，最好还是别开始，什么都不懂。”在某种程度上，十年前对它的看法已经不再可能。而问题的第二部分是：您会建议理想的读者在阅读《赠予》时，不仅要拿起这本书，还要阅读评论本吗？

Долинин: Когда мы с Андреем [Курилкиным], моим прекрасным издателем, обсуждали, не стоит ли поместить какую-нибудь крутую цитату из Набокова на обложку книги, то я предложил такую фразу: «Пусть это покажется странным, но книгу вообще нельзя читать — её можно только перечитывать». Я бы сказал, что мой комментарий рассчитан прежде всего на людей, уже прочитавших «Дар» и получивших удовольствие от первого чтения. Может быть, даже и от второго. На тех, кто хочет его ещё раз перечитать и посмаковать отдельные детали, хочет, помня о целом, ещё раз медленно прокрутить всю ленту с начала и до конца. Как сам Годунов-Чердынцев в первой главе «Дара» перечитывает и комментирует собственные стихи, которые он не только сочинил, но прекрасно помнит наизусть. И тогда, я думаю, комментарий совершенно не убьёт «Дар», а будет кому-то в помощь. Ведь комментатор берёт на себя труд, который, наверное, хотел бы проделать любой внимательный читатель, у которого на это просто времени нет. И, может быть, нет нужных эвристических навыков и т. п. Тогда, конечно, ему и комментарий в руки.
Долинин: 当我和我的优秀出版人安德烈·库里金讨论是否应该在书的封面上放一些纳博科夫的酷引用时，我提出了这样一句话：“这可能听起来奇怪，但书根本无法阅读——只能重读。”我想说，我的评论主要是针对那些已经读过《赠予》并从第一次阅读中获得乐趣的人。也许，甚至是第二次。针对那些想要再读一遍，细细品味细节的人，想要在记住整体的情况下，再次慢慢地从头到尾回顾整本书。就像戈杜诺夫-切尔丁采夫在《赠予》的第一章中重读并评论自己创作的诗句，他不仅创作了这些诗句，而且还记得非常清楚。因此，我认为评论完全不会毁掉《赠予》，反而会对某些人有所帮助。毕竟，评论者承担了那项工作，而这项工作，或许是任何一个细心的读者都想做的，只是他们没有时间。而且，可能也没有必要的启发性技能等等。那么，当然，评论就可以在他们手中。

Вопрос: Не кажется ли вам, что некоторые романы Набокова более нуждаются в комментарии? Например, «Бледный огонь»?
问题：您是否觉得纳博科夫的一些小说更需要注释？例如，《苍白的火》？

Долинин: Да. Конечно. Может быть, они не нуждаются в комментарии больше, чем «Дар», но хороший комментарий им не помешает. «Бледный огонь» вообще есть пародия на комментарий. То есть нам тогда нужен комментарий к пародии на комментарий. Потом можно написать ещё одну пародию на новый комментарий, и тогда у нас получится такая регрессия, уходящая в бесконечность. Я бы не стал комментировать «Аду» — я просто не люблю этот роман, а комментарий, с моей точки зрения, это такая дань любви к тексту. Комментировать без любви я бы никому не посоветовал. Но «Аду» и так любящие её знатоки комментируют уже много лет. Биограф Набокова Брайан Бойд помещает кусочки своего комментария в интернете, у него есть свой сайт, там можно их посмотреть. Лет 20 он этим занимается. По-моему, он дошёл уже до середины романа. Будем надеяться, что ему хватит жизни, чтобы эту работу завершить.
Долинин: 是的，当然。也许他们不需要比“礼物”更多的评论，但好的评论对他们来说不会有坏处。“苍白的火焰”本身就是对评论的讽刺。也就是说，我们当时需要的是对评论的讽刺的评论。然后可以再写一个对新评论的讽刺，这样我们就会得到一种无限回归。我不想评论《地狱》——我只是不喜欢这部小说，而评论在我看来是一种对文本的爱。没有爱的评论我不会建议给任何人。但《地狱》的爱好者们已经评论了很多年。纳博科夫的传记作者布莱恩·博伊德在网上发布他的一些评论，他有自己的网站，可以查看。大约 20 年来他一直在做这个。我认为他已经到了小说的中间部分。希望他能有足够的生命来完成这项工作。

Также рекомендуем: фрагменты из комментария Александра Долинина к роману Владимира Набокова «Дар» на сайте «Арзамас».
我们还推荐：亚历山大·多利宁对弗拉基米尔·纳博科夫的小说《礼物》在“阿尔扎马斯”网站上的评论片段。